КГБ в смокинге

Москва, конец 1977 года. СССР во всей своей красе. Страна, поглощенная идеологическими догмами, сосредоточена на укреплении своего политического и социального строя, а любые проявления несогласия с властью жестоко подавляются. В это время комсомольское издание продолжает работать в привычных рамках, отражая официоз и пропаганду социалистических достижений. Валентина Мальцева, журналистка этого издания, была известна своим профессионализмом и независимостью взглядов. Она понимала, что любые шаги, выходящие за пределы установленной нормы, могут иметь серьезные последствия. Однажды, в ходе интервью с источниками, она, говоря о совете старших партийных руководителей, случайно произнесла фразу, в которой назвала Андропова "человеком", как бы подчеркивая его роль в системе власти, но сделала это лишь для того, чтобы соблюсти журналистский этикет, при этом не собираясь углубляться в личные отношения или политические интриги. Однако этот случай вызвал бурю негодования у высоких чиновников. Уже на следующий день Мальцеву вызвали к самому Юрию Андропову — тогдашнему председателю КГБ, который был известен своей настойчивостью и жестокостью в деле «сдерживания» и контроля над всеми сферами жизни в стране, включая прессу. Он лично заинтересовался этим инцидентом и, несмотря на то, что казалось бы, он не должен был уделять внимания подобным мелочам, счел нужным устроить с ней встречу. В комнате, где прошло их общение, царила атмосфера сдержанной напряженности. В присутствии нескольких его ближайших помощников Андропов сказал Валентине, что подобные слова могут быть восприняты как попытка создать неофициальные связи, что в условиях тоталитарного режима является серьезным шагом на пути к «вредительству» и «шпионажу». Его глаза сверлили её взгляд, словно пытаясь понять, что именно она имела в виду, и, прежде всего, зачем ей было делать такое заявление. Валентина попыталась объясниться, что это была всего лишь ошибка, но не смогла избежать дальнейших вопросов. Андропов предложил ей стать «сотрудником» — это слово в ту пору означало больше, чем просто задание или просьбу. Он хотел, чтобы она стала не просто журналистом, а частью системы, которая находила и фиксировала любые отклонения от курса партии, всячески поддерживала нужные для власти идеи и извращала реальность, если того требовала ситуация. Валентина, осознавая, что отказываться будет опасно, но и принимать предложение было бы равнозначно предательству своих убеждений, оказалась перед непростым выбором.