Моя бабушка фильм (1977)

Сатирическая комедия. Фильм, который пережил второе рождение и первое настоящее признание 70-е годы. А в 1929 фильм был запрещён к показу, как «антисоветская картина» с «троцкистским отношением к загниванию советской системы». Теперь понятно, насколько верной была эта оценка, и как смертельно опасна она была в те дни. Зловещая тень первого публичного политического процесса «Процесса Промпартии», аресты и чистки в промышленности и государственном аппарате, которые последовали за ним, борьба с троцкизмом — вот что повлияло на судьбу фильма. Так же как на «Государственного чиновника» Ивана Пырьева. В борьбе за выход фильма на экран, Пырьев просто переименовал всех бюрократов и старых спецов в вредителей, чем во многом испортил фильм. А «Моя бабушка» легла на полку в нетронутом виде и дождалась более подходящих времён. Когда, откинув злободневную проблематику борьбы с бюрократизмом, заинтересовались формою и эстетикой фильма. Фильм стал режиссёрским дебютом Котэ Микаберидзе — звезды немого грузинского кино, партнёра красавицы, любимицы публики — Нато Вачнадзе. Он преклонялся перед поэтическим и сатирическим даром великого земляка Владимира Маяковского. «Моя бабушка» похожа на кинопробы поэта, его новаторские, сатиричные сценарии конца 20-х годов. Они не получили равноценного своим литературным качествам экранного воплощения. Зато дали материал известным «Клопу» и «Бане».

Поиски «бабушки», не милой старенькой бабушки, а «руки», которая и письмо напишет, и тёплое местечко выбьет — вот и вся история. Но не в самом сюжете дело, а в жанре, стиле, языке фильма. Сатирическая фантасмагория, хмурый гротеск, ожившая карикатура, — как способ осмеивания и открытия. За огромным круглым столом собрались взрослые люди, которые своими привычками напоминают подростков. Один возится с игрушечной машинкой, а другой пытается её у него отнять; двое режутся в карты; ещё один кидает бумажных голубей в молоденькую девушку. На спинке кресла у каждого из них — табличка, какие бывают на дверях служебных кабинетов: «Нач. канцелярии», «Главбух», «Заседание», «Кончил дело, гуляй смело», «Не мешать» и другие. Этот круг «игры в деятельность» и был моделью советского аппарата. Сюда пришёл работник с каким-то заявлением. Бумага вырывалась у него из рук, летала от одного бюрократа к другому и наконец сама «легла под сукно». Разгневанный пролетарий, монументизированный ракурсом съёмки, освещением, являлся неумолимой карающей силой. В этой роли монументальный и величественный был будущий великий трагик, незабываемый Отелло, Акакий Хорава.

Многочисленные трюки режиссёр использовал умело, со вкусом, технически безукоризненно. С начала и до конца он выдержал ритм, органичный для комедии этого типа. Щедрой и буйной фантазии режиссёра были явно тесны рамки игрового фильма. И он включил в него элементы мультипликации. Рисованные человечки, которые живут под кроватью в доме того, кто ищет «бабушку», оказываются его соседями по коммунальной квартире, они немедленно разносят известие об его увольнении со службы. Оживали детские игрушки и включались в семейную ссору между мужем и женой. Котэ Микаберидзе первым в грузинском кинематографе использовал в фильме объёмную мультипликацию. Условные декорации, контрастные свето-теневые эффекты, вывернутые ракурсы. Форма фильма была гранично-заострённой. Естественно и игра актёров была отмечена условностями. Движения были неловкими, механическими, как у марионеток. Этот фильм занял своё место среди классических работ грузинского кино.